И понеслись волнения и страсти.

Часть 11

Вот, кстати, у меня стишки того времени, о том самом лете и о той осени. Экспромт, разумеется, как почти всё, что я сюда записываю из стихов. Хотела посидеть над ними, поработать. Не удалось. Пишу, как есть. Всё равно, я думаю, любопытно:

 

Нам нужны были только стены,

Чтобы было куда укрыться

От горластого голого города

С его пыльными, блёклыми лицами.

 

Мы ходили по улицам долго,

Мы носили за пазухой песню…

Она билась, ей было холодно

И, наверное, было тесно.

 

Как-то раз мы нашли эти стены.

Это были горячие сосны,

Это были их длинные тени…

Озарённые утренним солнцем,

 

Сосны, нас обласкав, приютили

И над нами шумели, плескались…

Их вершины, как птицы, пари́ли,

Словно птицы, неба касались…

 

Это были чудесные стены.

Через них мы смотрели на город:

Он горел электрическим заревом,

Не похожим на наше солнце.

 

…А потом мы снимали квартиру,

Мы платили старушке деньги,

Она медленно их считала

И клала в коробок деревянный.

 

Нам нужны были только стены,

Чтобы были стены и небо…

А у дома была ещё крыша,

И теснилась в комнате мебель,

По ночам её грызли мыши…

 

Очень сильно хотелось неба,

Чтобы в нём отражались сосны,

Чтобы тучи над нами плыли,

Чтоб горели над нами звёзды,

Чтоб гремели над нами ливни…

 

Но над нами сгустилась крыша,

И нависла над нами люстра,

И ночами мы ветра не слышали,

И постель становилась узкой,

 

И подушка не пахла снегом.

Воздух в форточку лился пресный…

В нашей комнате не было неба,

Как в кармане, в ней билась песня…

 

И тогда я ушла на рассвете.

На земле было чисто и тихо.

Только стены подтачивал ветер,

И трамваи продрогшие тинькали…

 

Я ушла… Я не знала, вернусь ли.

Я шла шагом. Потом бежала.

И снежинки прохладными бусами

Мою шею и грудь окружали,

 

Застывая в прозрачные льдышки,

И звеня, словно песенки детства…

Я бежала без передышки.

Не заплакать бы, разогреться.

 

Я бы, может быть, не вернулась…

 

Но я вернулась. Вернее, Дэ отыскал меня на третий день моего отсутствия у тёти Пани, маминой подруги, которую я очень любила. Когда распахнулась дверь комнаты и он вошёл, у меня сжалось сердце – такой он был бледный, такой потерянный и поникший. Он ничего не сказал мне, ни о чём не спросил, только обнял, и мы оба заплакали. Именно в этот день я узнала, что беременна. Через неделю мы улетели в Якутск.

…Я дома одна бодрствую – остальные спят. Хорошее это всё-таки дело спать, но я, закончив, точнее оторвавшись (закончить ещё не удаётся) от писания, обнаружила, что за окном белый день и что он довольно скоро начнёт переходить в сумерки, и поэтому ложиться сейчас, или даже просто прилечь ненадолго, нет никакого резона. Пойду-ка я лучше на кухню, поколдую, ведь всё-таки Новый год, и скоро проснутся мои ребята, мама и доченька, а все наши чудесные праздничные яства остались на Речном. Надо что-нибудь придумать. Иду.

Но что-то задерживает меня в комнате. Что бы это? А-а-а, это телефонный аппарат – мирно дремлющая в тишине небольшая чёрная пластмассовая трапеция, которая из-за своей допотопной трубки, с одинаковыми по обоим концам чашевидными штуковинами для устройства связи, напоминает в тени настольной лампы какого-то ушастого сказочного зверька с металлическим диском вместо мордочки. Но зверёк этот не так уж прост, иногда он очень даже способен чудодействовать: сто́ит только решительно подойти к нему, слегка прикоснуться к мордочке-диску и быстро, быстро, чтобы не передумать, набрать номерочек, всего лишь одну буковку и пять цифр, и можно услышать голос, при звуке которого, как бы тяжело ни было, тебе снова захочется жить.

Подхожу к телефону, нашёптываю номер, тот самый, с очень давнишних времен поселившийся в моей памяти и всегда готовый вынырнуть из неё, вырваться и, надо не надо – в телефончик… Обычно я его сдерживаю, но сейчас… Нет, нет, я без колебаний набираю номер.

Гудки… А вдруг подойдёт жена? Ну тогда я мёртво и бездыханно молчу, а потом перезваниваю и снова молчу, чтобы было как будто кто-то не может дозвониться.

– Алё…

Ну слава Богу!

Вот ведь надо же, такая малость, всего-навсего лишь коротенькое, простецкое «алё», а как колотится сердце…

Секунду я молчу. Справляюсь с волнением. Потом полной грудью вдыхаю воздух. И выдыхаю:

– С Новым годом ТЕБЯ!

 

Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17