| Главная » Статьи » Поэтическая хроника "Я о любви пою и плачу" » Часть I. Пока запальчивость морочит |
Не прощаю того, что остыла...
В смущеньи сердце... Ему подвластны и верность другу и материнство, Оно боится оставить близких, как жалких сирот... Но одиноко его биенье, и нет единства... А жизнь проходит... Игорь Северянин
* * * Хлопья белого снега Так удивительно пахнут! ...А мы на улице не были, А мы в комнатёнке затхлой
Уныло сидим и немеем От нашей же собственной немочи. Мы ничего не сумели, И только всё мелочи, мелочи
Наплывали, душили, Силы у нас воруя, Но мы-то люди живые, Мы по снегу тоскуем,
По тёплым и трепетным хлопьям, Что оседают пушисто... Я знаю: всё наше лопнет Медленно или быстро.
И вовсе не следует пыжиться, И будь мы хоть трижды прилежны, Мы всё равно не выживем Без этой россыпи снежной,
Без света и свежего воздуха, Который ломится в форточку... А мы всё спорим и возимся, И то ползком, то на корточках,
И то неполадки с нервами, То каждый с собою занянчился... — А хлопья на улице снежные Так пахнут и так заманчивы!
И нашу тоскливую заводь Давно бы пора всколыхнуть, Чтоб — всё по-другому. И заново. ...Я подхожу к окну
И вижу: за стёклами утро. Сугробы. Дворник. Зима. Лёгким морозцем припудрены Улицы и дома…
И слышу комочки, хрустящие Под чьим-нибудь каблуком. И наше, ненастоящее, В горле встаёт комком...
* * * Прощать друг друга это очень вредно. Давай попробуем побыть суровыми. Пусть учит жизнь сурово и конкретно, Забрасывая трудностями новыми.
Путь будет и беспомощно и страшно. Но почему, скажи с какой же стати Нам обращаться к близости вчерашней, Просить у ней пощады Христа ради?
За ней бродить весь день неслышной тенью, Рождать лишь шёпот, жалобы и вздохи, Вставать и снова падать на колени И подбирать оставшиеся крохи…
Есть в этом что-то воле неподвластное, Его нельзя ни скрыть, ни умолчать: Привычности дыхание заласканное И будничности блёклая печать.
И всё застыло и стоит на месте, И серой скукой чувства заметелены… А рядом все тихонько шепчут: «Взвесьте, Вы не подумали, как надо, не проверили,
У вас ребенок, вы теперь обязаны, Да мало ли, что в жизни ни случаешься…» За этими убийственными фразами, Я думаю, что жизнь уже кончается.
И начинается расчёт и плановость, Соображенья о приличии, удобстве… Но для меня совсем не это главное, Ты понимаешь ли, не это вовсе…
И не ищи, прошу тебя, причину, Её, быть может, даже вовсе нету. Вот только обгоревшая лучина Мне не заменит солнечного света…
И не хочу я чувствовать уменьшенно И утешенье находить в минутном… Ведь если б знал ты, сколько мне обещано Далёкими рассветными маршрутами,
Зарёю, что по небу разметалась, Костра ночного бешеными искрами И тем, что мне случайно в дар досталось: Размахом, расточительностью, риском,
Путей земных лихим разнообразием, Мечтами, сновиденьями, надеждами… …Но это ещё вовсе не доказано, Что, расставаясь, я забуду прежнее.
Но я хочу, пойми, хочу быть сильною И, если нужно, может быть, жестокою… …В окошке звёзды синие рассыпаны: Я подойду поближе, вас потрогаю…
Вы кажетесь сейчас такими близкими, Как будто вы и впрямь между ладонями. Я буду, звёзды, с вами очень искренней, Я постараюсь, звёзды, чтоб вы поняли.
Вы можете, ведь вы не нарисованы, Ведь вы живые, умные планеты. Скажите, звёзды, нужно быть суровыми? Ну а прощать друг друга – это вредно?
Когда грешишь и каешься. И дальше Идёшь как будто, только всё ни с места. Когда всё тонет в суете и фальши. Когда всё холодно. И так неинтересно…
Но вы молчите. Вы чисты, торжественны. Покой ваш, как всегда, высок и светел. Вам по душе уступки вечной женственность И мудрости печаль и добродетель.
Не буду вас по пустякам тревожить. Под вашим строгим, ясным, ярким светом Страдания мои, увы, ничтожны, А слабости и вовсе неприметны.
О чем печалиться? Уж ночь сошла на землю. Скорее грезить. Спать и видеть сны…. Невмочь… Хотелось бы. Не знаю. не приемлю. Оставим это. Ну хоть до весны…
Изображать счастливую чету...
Белла Ахмадулина
* * * Я давно не люблю тебя, муж. Ни тепла, ни привета не чаю, И умён, и учён ты, и дюж, Только я и других замечаю.
Я своей подчинилась судьбе И привыкла к ударам из тыла, И других не люблю, но тебе Не прощаю того, что остыла.
Своих первых девических грёз И несбывшихся сновидений, Первых женских горячечных слёз И раскаяний, и обольщений,
И того, чем не смог одарить, И того, о чём в детстве мечталось, И того, что должно было быть, И того, что не состоялось...
И что ты червоточину доводов Предпочёл моему откровенью, И того, что не сладил дома ты, Где б царили согласье, доверье...
Не прощаю тебе, не прощу Даже самой малейшей малости И того, что сегодня грущу, И того, что ты ждёшь моей жалости,
И что, не упрекнув и любя, Жалость я рассыпала пригоршнями И так часто прощала тебя, Заедая обидами горести,
И что ты ненароком, однажды, Не рискнул уступить, даже в мелочи, И не смог мне сказать, не отважился: «Успокойся, одумайся, девочка...»,
Что, отняв моё право на слабости, Ты заставил меня притворяться, И лишил, да, лишил меня сладости Быть послушною, покоряться...
Я спокойна теперь и ровна. Только дай мне, о, дай мне опомниться! Я жена тебе? Да, я — жена, Не невеста и не любовница!
И на душу мою посягать Никому, и тебе, не советую, Потому что других замечать Мне не может быть больше запрета,
Потому, что минута щедра, Что там сбудется, что не сбудется, А коль скоро я стану мудра, Всё равно это всё позабудется.
А когда разбегутся пути, Может, завтра, а может быть — позже, Мне б припасть к чьей-то сильной груди, Наконец оказавшись беспомощной...
…Я давно не люблю тебя, муж, Ни тепла, ни привета не чаю, И умён, и учён ты, и дюж, Только я и других замечаю...
* * * Кто виноват? — Никто не виноват. Сейчас совсем, совсем не в этом дело. Листвой шумит осенний, блёклый сад, На крышу солнце медленно присело...
И осветило улицу лучами Холодными, в которых не согреться. Я приуныла. Мне сейчас бы к маме. Уткнуть ей голову в ладони. Разреветься.
Но я большая. К маме мне не велено. У телеграфного стою столба продрогшего И говорю с ним. Тихо, неуверенно, Не ожидая ничего хорошего...
И он молчит, подрагивая проводами, Гордясь своим размером и могуществом. А справа — розовыми, скучными словами Зовут меня застраховать имущество.
Резона нет: по всем моим расчётам Одно вишнёвое пальто из драпа, Да маленькая, хрупкая девчонка, Которая захочет видеть папу...
А с папой мы не будем больше вместе. Ты понимаешь что-нибудь, малышка? Не можешь ты сказать нам строго: «Взвесьте!» Ты учишь только плюшевого мишку,
И топаешь утрами в детский сад, И маленькие ручки тянешь к свету... Кто виноват? Так кто же виноват? Кого ты будешь призывать к ответу?
Пойми, малыш, случается по-всякому, Оправдываться вовсе неуместно. Вот у меня сейчас глаза заплаканы, Ну а тебе совсем неинтересно...
И вправду, как всё это невпопад! Обидная какая неумелость... Кто виноват? — Никто не виноват. Сейчас совсем, совсем не в этом дело.
* * * Воздуха не хватает, Голова крýжится... Ветер подметает Пустую улицу...
Сейчас бы упала, Землю примяв, И зарыдала бы Горько я...
Никто не услышит, Никто не осудит. К земле притихшей Притиснусь грудью,
Локтями упрусь В промокшие листья И захлебнусь Нарастающей высью...
Луной холодной, Стаей грачей... — Я стала свободной! Стала ничьей!
Эхом разбуженный Город проснётся. — Ты мне не нужен, Всё обойдётся...
Воздуха не хватает, Голова кружится. Мороз прикрывает Озябшие лужицы...
Улицей сонной Как шалью укроюсь, К ночи бездонной Прильну. Успокоюсь. К другим разделам хроники: Часть I. Пока запальчивость морочит
Часть II. Не разлюблю и не предам | |
| Просмотров: 906 | |
| Всего комментариев: 0 | |
